Главное сегодня

29/03/2024 ВСЕ НОВОСТИ
04.10.10 10:45
| Просмотров: 380 |

На излете

Владимир Соловейчик

Несмотря на то, что отставка московского градоначальника Юрия Лужкова стала свершившимся фактом, история с досрочным увольнением долгожителя отечественной политики вызывает большой общественный интерес. И, видимо, будет вызывать, как минимум, до тех пор, пока столичная мэрия не будет целиком очищена от членов «команды Лужкова», его выдвиженцев и ставленников.

В истории с изгнанием из власти «человека в кепке» мне, признаюсь откровенно, важен прежде всего моральный аспект. В смысле воздаяния за политическое поведение, за жизненный выбор, за все то, что сделано сознательно и требует жесткого анализа. Особенно в момент подведения итогов на излете карьеры.

В отличие от многих и многих своих бывших коллег, г-н Лужков многократно и с удовольствием рассказывал об этапах своего «хождения во власть», начиная с голодного военного детства, воспитавшего в бывшем городничем бойцовские качества характера, умение держать удар, непотопляемость. Равно как, и твердое желание не пронести ни один лишний кусок мимо своего рта, стремление к власти, почету и достатку. Все это, помноженное на деляческую хватку, стремление «выбиться в люди» любой ценой, приводило в застойные времена в ряды номенклатуры. Не стал исключением и Лужков. Двадцать лет назад чутье подсказало ему, что монополия на влияние верхушки КПСС близка к финалу, и он тут же бросил к ногам либерально-рыночных победителей не только все свои управленческие умения и знание технологии власти, но и партбилет. Так поступил не один Лужков, но мало кто из его коллег проделал это со столь неприкрытым цинизмом и - я бы даже не побоялся такого термина – артистизмом. Практически все издания обошла фотография, снятая 22 августа 1991 года у входа в разгромленный искусно подогретой толпой Московский горком КПСС: разбитая вывеска, изгаженные стены и радостно улыбающийся вице-мэр Москвы Юрий Лужков, с мегафоном в руках руководящий действиями погромщиков.

Предательство, как правило, ведет к моральной деградации личности и в итоге к ее полному распаду, даже если внешне все обстоит прекрасно, а карьера идет по нарастающей. В текущей политической жизни буржуазного государства предательство товарищей и измена идеалам довольно неплохо оплачивается – и не только деньгами. И вот Юрий Михайлович уже полновесный мэр первопрестольной. Наступает 1993 год. Сейчас уже многие забыли, а молодежь и не знает, о кровавом московском Первомае, массовых избиениях столичной милицией стариков-ветеранов в ходе мирной демонстрации. Мало кто вспоминает о погубленных ровно 17 лет назад защитниках Конституции и парламента, о замученных на стадионе Красной Пресни, о сожженных заживо во время танкового обстрела Дома Советов. Наряду с Ельциным, Гайдаром и прочими либералами прямую и непосредственную личную ответственность за это несет никто иной, как бывший член Высшего Совета «Единой России» Юрий Лужков.

…Из литературы о Великой Отечественной войне, многочисленных материалов судебных процессов над пособниками нацистов вполне ясен психологический механизм предательства. Потеряна связь со штабами, закончились патроны, нет гранат и продуктов, в небе - гул гитлеровских самолетов, где свои – неизвестно. И начинаются думы, что «так жить нельзя», что «вся Европа под Адольфом – и ничего, живут» (или как ныне - «весь мир благоденствует в условиях глобальной рыночной экономики»). И второпях рвутся документы, срываются нашивки, и уже выползают с поднятыми трясущимися руками навстречу новым хозяевам предавшие присягу и самих себя. А потом – за лишний котелок, за дешевую сигарету – идут вдоль строя своих же прежних товарищей эти, говоря словами писателя Леонида Леонова, «бывшие русские» и негнущимся пальцам показывают на политруков, командиров, коммунистов. А в признание усердия, проявленного перед «новым порядком» - ничего не напоминает из нашей современности такая формулировочка? не забыли любимое ельцинское про «новую возрожденную Россию»?, - маячит хлебная должность полицая во временно захваченных врагом Минске или Смоленске. А там и первая казнь подпольщиков, расстрел попавшего в плен тяжело раненного комиссара, помощь при загрузке в душегубку детей из гетто – и уже не просто полицай, а целый «пан полицай-фюрер», а то и вовсе «господин бургомистр»…

Но рано или поздно звучат с востока раскаты орудий, возвращается Красная Армия, настигает возмездие. Даже тех, кто, смешавшись с толпой перемещенных лиц, сменил личину, залег на дно. И через многие годы достают их из глубоких нор и клоповников «люди правды» - советские чекисты, и дикий, животный, десятилетиями неизбывный нутряной страх завершается звонком в дверь. И на пороге вместо ожидаемого сантехника или электрика появляются те самые «люди правды»: «Ну что, недобиток власовский, думал – спрятался, не найдем, не достанем?... Нашли тебя, гниду карательную, достали… Собирайся…»

Возможно, многие читатели усмотрят в этом описании неверную, искусственно притянутую к истории с Лужковым, аналогию. Это их право. Но вчера еще полноправный вершитель судеб столичного мегаполиса, в одночасье уволенный «по недоверию» в стилистике, близкой к той, в какой хозяин прогоняет излишне своенравного и надоевшего за долгие годы слугу, к тому же не раз попавшегося на краже хозяйского столового серебра, всеми извивами своей биографии заслужил именно такой конец. Предателей не любят. Предатели плохо кончают. Практически всегда. И именно эта мысль сразу же приходит в голову на излете административной карьеры бывшего мэра Москвы.