Главное сегодня

29/03/2024 ВСЕ НОВОСТИ
28.01.11 16:20
| Просмотров: 425 |

Как я верил в Бога

Павел Смоляк

«Обязательно скажи – Павел», - настраивала бабушка. Я держал ее за руку. Рядом шла мама, на руках покоился сверток с младшим братом-младенцем. От дома до православного собора было рукой подать, поэтому шли без усталости, к назначенному времени.

Собор стоял в лесах, ободранный, видна кладка кирпича, без крестов, их увезли на реставрацию. Внутри, однако, все было иначе. Пахло ладаном, воском, огнем, страданием и надеждой, немного алчностью и простотой. Бабушка перекрестилась, я повторил за ней, потом мама, как-то неумело, потому что мешал спящий брат. Поклонились. До крещения оставалась несколько минут.

Бабушка написала записки, опустила их в специальную коробочку, потом кинула несколько бумажных денег в другую коробочку, взяла на руки моего брата, а мама пошла покупать крестики. Мне достался самый большой, серебреный. Дорогой и красивый. Сквозь маленькое колечко протянулась темно-синяя тесемка. Мама дала мне крестик. «Не надевай, потом», - попросила.

Человек в желтом облачении пел и зычно выговаривал непонятный текст. Испытание вот-вот должно было начаться. Группа из человек пятидесяти столпилась вокруг чаши со святой водой. Бородач ходил по кругу, пел и через время начал приближаться к собравшимся, просил каждого назвать свое имя, кидал в лицо капли воды и крестил. «Павел», - выговорил я, получил в ответ брызги. Брату повезло меньше. Человек оторвал его от матери и с головой окунул в чашу. Младенец завизжал, и плач эхом пошел по всему собору. Только мужчин повели за алтарь, в специальную комнату, куда запрещен вход женщинам. Когда подрос, узнал, что такие же правила были иногда в клубе «69», а в 1990 году, в период вольности и анархии, мама спросила меня: «Как там?» Я пожал плечами.

Так меня крестили.

Отношения с религией дальше складывались, мягко говоря, ветрено. Я не мог представить, что существует ад или рай, но прилежно прочитал Библию для детей – иностранное издание с красивыми картинками. Картинки посмотрел сразу же, а чтобы понять нарисованное, пришлось читать маленькие истории на страничку, редко на две. Помню, переживал лишь за младенца Иисуса и никак не мог поверить, что из-за одного ребенка можно убить десятки или сотни (сколько там?) других младенцев. Вот так, из-за какой-то веры, мол, родился Иной.

Вливаясь в жизнь, в религии, точнее – в православии, меня многое стало удивлять, как позже в исламе, который ассоциировался исключительно с войной, убийствами и кровью. Странно, что красный флаг не символ мусульман, думал я иногда, но терял нить мысли – все далеко, все неинтересно.

Я не сомневался в главной заповеди – не убей, хотя она почему-то по списку всего лишь шестая. Взрослея, потешался над «не прелюбодействуй». Ну как же без этого?! Вместо того чтобы почитать отца и мать, я старался с ними не видится вовсе, не болтать, но однажды отец завел меня в собор в центре Петербурга. У православной чернильницы сидели нищие. Папа благословенно каждому раздал по горсти монет, всучил мятые десятки. «Зачем?» - презрительно спросил я. Нищие были совсем не нищие, алкоголики самые настоящие. «Давай и воздастся тебе втрое», - ответил отец. Это я потом прочел, что не «втрое», а «по делам твоим».

Папа легко ориентировался в иконах. У нужной он поджег свечки, одну дал мне. Уткнув их, мы пошли дальше, вполоборота обернувшись, заметил, как служительница в платке поправила наши свечки, что-то промямлила себе под нос и сгребла другие, догоревшие до половины свечи. У большой иконы отец сказал: «Можешь все попросить у Боженьки, и если хорошо попросишь, он выполнит». Я встал на расстоянии вытянутой руки от папы и начал, подражая ему, шевелить губами. Просил материальное, какую-то игрушку. Попросив, я повернулся к выходу. «Так быстро?» - спросил с разочарованием папа. В ответ промолчал.

Я верил в Бога и переставал в него верить. Я проверял Бога. Было дело, решил, что буду верить и чтить все его заповеди. Положил у кровати Библию, ходил с ней, читал, находил интересные моменты. Преподаватель по философии добавлял уверенности, рассказывая, что единственная книга, которую стоит прочесть в жизни, - Библия, она перевернула мировоззрение профессора, бывшего члена КПСС и члена КПРФ. Меня хватило на три дня. Не почувствовав изменений в жизни, мне надоело ждать и молиться.

Когда московский писатель Сергей попросил зайти с ним в крохотную петербургскую часовню на молитву, я был прожженным атеистам, и согласился только из-за любопытства: как там все. Службу вел молодой священник. Людей было мало, в основном босяки в возрасте. Сергей прошел вглубь, я остался у дверей. В часовне делали ремонт, все помещение было огорожено деревянными рейками. Я с ухмылкой думал, что не ровен час все рухнет. Эта дума потешала меня настолько, аж пришлось выйти на улицу. «Ты ушел», - на улице констатировал писатель. «Мне показалось, все рухнет», - сказал я. «Мне тоже», - серьезно произнес Сергей.

Ей семнадцать и она лежала рядом в кровати. Она была слишком молода и хороша для меня. Полностью обнаженная позволяла владеть собой. На груди мирно покоился крестик. Я губами ласкал грудь девочки, заглатывал ее крестик. «Ты веришь в Бога?» - Дыхание сбито. «Да», - ответил я, продолжая. Я овладевал православной девочкой, молодой и непорочной. Я такой один, я злорадствовал, что больше у нее не будет меня, а я останусь в ней навсегда. Я думал съесть ее нательный крестик, но боялся, что он предательски поцарапает желудок. Мечтательно лежал, заложив руки за головой, смотрел на детское спящее лицо. Да, я верил тогда в Бога…

«О чем думают перед смертью?» - спросил себя, молча, мысленно, прижав живот ремнем безопасности в пожилом самолете. Фантазировал, что самолет упадет. Мне нравится думать о трагедии, наслаждаюсь этим. И если бы верил в Бога, может быть, посчитал себя за отродье Дьявола, его фантом мне приятен. Дьявол – молод и красив, умен и обаятелен. Не зря сбежал от Бога, который по образу и подобию создал человека. Вдуматься, какая ересь идет от религии. Как можно в XXI веке за чистую монету принимать сказки, поощряющие инцест и унижающие женщину? Я думал о смерти, ведь любая религия поклонница Смерти. «Жалко, что я не верю больше в Бога», - сказал себе. В ту секунду пазл сложился. Человек ни о чем не думает перед смертью, понял я, а в Бога верит, чтобы перед смертью просто занять себя чем-нибудь, - например, помолиться.