Что снится режиссеру во время съемок большого кино?

Граф Толстой на платформе, матерящийся Шнуров, кричащая странную песню Екатерина Волкова, Кадышева, поющая песню Цоя, убийства и драки, перемешанные со вставками из «Ассы», «Анны Карениной» и «Черной розы»... «Что здесь происходит?!» - хочется воскликнуть, обхватив руками голову, готовую взорваться.

Спустя две недели после премьеры фильма «Анна Каренина», Сергей Соловьёв представил в «Авроре» другую часть дилогии под названием «2-Асса-2». Цой сменился Шнуровым, а Друбич все та же.

Выступавший перед показом Сергей «Африка» Бугаев, упомянул, как бы предупреждая, что этот фильм очень поэтический и представляет собой своеобразную реакцию на реальность, окружающую нас. «Это внутренний продукт Сергея Александровича» - туманно пояснил Африка. Режиссер молчал.

В первых кадрах появляется Виктор Цой. «Пе-ре-мен требуют наши сердца-а!» - выразительно восклицает певец со сцены. Через несколько минут с экрана пропоет уже Сергей Шнуров: «Мы уже не ждем перемен!». И действительно, 24 года назад в воздухе витало романтическое ожидание чего-то нового, а в нынешней атмосфере не витает ничего. Пустота и абсурд – вот что за реальность окружает нас.

Надо сказать, что фильм получился не просто очень авторским – во время просмотра не покидает ощущение, что ты следишь за мыслями режиссера или читаешь небрежно набросанные черновики. Чужая душа, как известно, потемки, и проникновение в чужие мысли может свести с ума. Да, этот фильм сводит тебя с ума, заставляя во время просмотра несколько раз зажмуриваться и нервно мотать головой, чтобы попытаться хоть немного прийти в себя и осмыслить происходящее на экране.

С одной стороны, в фильме есть вполне конкретный сюжет. Алика выходит из тюрьмы и снимается в фильме «Анна Каренина», который продюсируют некие темные криминальные личности, обитающие где-то в Италии в роскошном дворце. У них свое видение всего этого проекта, свои мотивы тех или иных действий и решений. Все это выливается в кровь и трагедию, но на этом совершенно не концентрируется внимание. Напряжение и ужас, возникающие от сцены убийства и избиения, моментально снимаются хриплым и энергичным пением Шнурова и группы «Ленинград» с Юрием Бешметом в панамке в качестве аккомпаниатора.

Но с другой стороны, сюжет не является в фильме главным, ведь многое в нем будто не всерьез. События воплощаются нагромождением сцен, будто вытащенных из головы режиссера и вываленных на экран разве что в хронологическом порядке.

В процессе просмотра впечатление от происходящего на экране постоянно меняется. Вдруг кажется, что актеры играют как-то неестественно - сцены с участием криминальных продюсеров в итальянском дворце кажутся искусственными, сырыми, в них не веришь, они чересчур театральны. Но игра Друбич и других актеров безупречна, и становится не по себе от такой стилистической разницы. Серьезность сменяется глумлением; Алика, поглощённая чтением романа Толстого, и тут же Бабакин в мотоциклетном шлеме. В фильме нет единого настроения, оно скачет, не давая тебе расслабиться ни на минуту.

Сергей Шнуров вносит в картину свою долю безумия. Он существует как-то отдельно от основного сюжета, но он и главный герой тоже. Он играет себя – грубого, ироничного, ревущего и матерящегося. «Кинг-Конг мертв!» - прокричит он в одной из сцен. И ты в очередной раз хватаешься за голову: «Какой Кинг-Конг?! Что это все значит?».

Апофеозом этого гремучего стилистического смешения становится сцена, где Надежда Кадышева с ансамблем «Золотое кольцо» исполняет песню Цоя «Перемен», а внизу на экране бегущей строкой идут смс-ки в духе «Зая, ты лучшая! Твой Лелик».

Театр абсурда, галлюцинация, сновидение – весь фильм ты пытаешься дать этому какое-то определение, впихнуть всё это в какую-то ячейку своей системы восприятия. И, наверное, именно сон – самое подходящее описание для фильма «2-Асса-2». Во сне человек видит смесь из всех тех мыслей, что возникают в его голове наяву. И этот фильм как будто дает нам возможность увидеть, что же снилось режиссёру Сергею Соловьеву, когда он работал над «Анной Карениной»: воспоминания о первой «Ассе», параллели, неожиданные возможные повороты судеб актёров, исполняющих роли в его фильме. Таким образом из съемок одного фильма родился второй, основанный будто на записанных поутру снах режиссера.

Когда экран погас, и зрители стали аплодировать, прося Соловьева выйти и сказать пару слов, он лишь подошел к бортику балкона и, вздохнув, не то с неловкостью, не то с безразличием сказал в партер: «Да что тут говорить...». Говорить тут, действительно, нечего. Это надо видеть.