Активисты и эскаписты в искусстве

В XIX веке художники и публицисты бились из-за двух слов: красота и правда. Должно ли искусство оставаться в своих рамках или оно должно отражать жизнь, активно влиять на нее и изменять.

Тогда это были художники салона и передвижники. Но все противоречия, кажется, ушли, когда началась эпоха модерна. Общество разделялось скорее не горизонтально, а вертикально. Дворянско-чиновничья среда Петербурга была очень консервативна и ориентировалась на искусство в стиле Густава Климта. А купеческая Москва предпочитала моду. Именно поэтому в Москве плодились самые важные арт-движения: от сезанизма до авангарда.

Сегодня старые споры возвратила арт-группа «Война». Кто-то до сих пор спорит о том, является ли «Черный квадрат» искусством, а достойной публике показывают стрит-арт. Если убрать из спора необразованную публику и не объяснять, что стрит-арт уже давно легитимный вид искусства и необязательно уметь рисовать как Рафаэль, чтобы тебя признавали в арт-сообществе, то остается как раз арт-сообщество, которое критикует «Войну» за выход за рамки конвенций. «Искусство для искусства», - говорят обычно такие эксперты. Главное, это качество самой работы, ее ориентация на чисто эстетические задачи.

Арт-группа «Война» не имеет индивидуального авторства, тем не менее, известны, по крайней мере, четверо самых активных участника: Олег Воротников, его жена Наталья (Козленок), Леня Ебнутый и филолог Плуцер-Сарно, который выкладывает новости арт-группы в своем «Живом Журнале». Члены арт-группы «Война» говорят, что их искусство принадлежит народу, но в тоже время они не отказываются оттого, что это именно они рисовали фаллос на Литейном мосту.

Андрей Ерофеев, организатор выставки «Запретное искусство», считает, что для современных художников есть две проблемы. Первая состоит в том, что российские художники пытаются постоянно доказать, что они часть общеевропейского движения, а иногда (Кандинский, Малевич) даже становятся в авангарде новых стилей. Вторая проблема состоит в том, что российским художникам нельзя быть западными, потому что тогда они утрачивают свою идентичность.

Мало того, что средний российский обыватель не пойдет смотреть на какие-нибудь матрацы и деревянные танки, но и западное арт-сообщество не хочет пускать такое искусство к себе, потому что оно ничем не отличается от польских, немецких, французских художников. Ерофеев предлагает художникам депрофессионализироваться, то есть говорить языком народа и для народа, чтобы быть услышанным. В такую концепцию задач искусства очень хорошо подходит арт-группа «Война». Сообщение на Литейном мосту одинаково понятно заумным кураторам из музеев современного искусства и заключенным «Крестов».

Акция на Литейном мосту интересна своей формой, своим контекстом. За полминуты двадцать человек нарисовали гигантский рисунок, практически сделали наскальную живопись. Произведение художников слилось с объектом инфраструктуры: поднимающийся фаллос-мост перед зданием «репрессивного института» ФСБ. Художники великолепно использовали городскую среду и видоизменили ее. Они придерживались определенных конвенций и очень рационально все исполнили. Ведь было же много акций «Войны» с таким же содержанием: критика власти, капиталистического общества, репрессивной системы. Но арт-сообщество выделило именно эту, потому что пыталось оценивать группу с чисто формалистских позиций.

Директор Петербургского филиала центра современного искусства Мария Колдобская полагает, что любой художник, выходящий из каких-либо конвенций попадает сразу в еще более жесткие конвенции. Наиболее четко это было проявлено в русском авангарде, когда свободные художники при царе Горохе делали яркое искусство, а при большевиках превратились в идеологическое орудие партии.

Традиция объединения искусства и жизни известна с античных времен. Прерафаэлиты и представители движения «Сецессион» мечтали о поглощении жизни искусством. Но XX век выдвинул другую перспективу поглощение искусства жизнью. И если в первом варианте такая установка была на развитие художника, его фантазии, то во втором его убийство. Гражданин, рабочий, моралист, социалист и т.д. вторгаются в искусство и говорят, что оно должно выйти из своих конвенций и подчинится требованиям этих различных сфер.

Главная опасность в том, что такой вариант для развития искусства очень прост и понятен для общества. У меня есть какие-то убеждения и поэтому я становлюсь художником и пытаюсь с помощью определенных эстетических средств добиться изменений. Для меня важны сами изменения, а не внутренние эстетические задачи. Такая народная позиция, конечно, приблизит искусство к массам.

А что будет делать художник, которому нравится исследовать красный цвет? Будет исследовать у себя дома. И у него будут собираться новые художники.