Главное сегодня

29/03/2024 ВСЕ НОВОСТИ
17.11.10 21:30
| Просмотров: 238 |

Нешкольный учебник

Павел Смоляк, «Шум»

В петербургском издательстве «Лимбус пресс» вышел долгожданный «учебник, написанный писателями» «Литературная матрица». Двухтомник с хорошо узнаваемыми изображениями Пушкина и Чехова на обложках – взгляд современных литераторов на произведения и жизнь отечественных классиков: от Грибоедова до Солженицына.

Идея хорошая. Следует сказать спасибо редактору Вадиму Левенталю, который придумал и воплотил в жизнь свою, пускай будет громко сказано, мечту. Название «Литературная матрица», если верить выходным данным, принадлежит критику Виктору Топорову, - и так странно, что дальше названия питерский злослов не пошел. Не затерялся бы, хотя разброс современников колоссален. Авторами «Литматрицы» выступили Андрей Битов, Михаил Шишкин, Илья Бояшов, Валерий Попов, Ольга Славникова, Александ Терехов, Александр Мелихов, Елена Шварц, Дмитрий Быков, Роман Сенчин и другие. Выход книги, конечно, не обошли местечковые скандалы, но на то они и местечковые, чтобы умолчать, кому дело до того, что, к примеру, писателя Захара Прилеина не устроили финансовые предложения издательства? Еще особенность учебника (без кавычек оно тоже правильно), что про одного классика сразу два очерка – так о Маяковском написали Владимир Тучков и Максим Кантор, последний отметился статейкой о Булгакове; о Цветаевой – Дмитрий Воденников и Мария Степанова.

Двухтомник можно читать с любого места, выбрать любимого писателя и вникнуть, после вынести вердикт автору. Большинство очерков не о писателях, а о писателе в жизни писателя. Ну, скажем, пишет Герман Садулаев о Сергее Есенине, клянется в любви поэту, начинает же повествование, растянувшееся на несколько страниц, со школьного вечера в чеченском селе, откуда автор очерка родом, добавляя: «Короче, Есенин был для меня как бы эмо». Сергей Шаргунов вовсе нарекает Чацкого панком, сравнивает «Горе от ума» с произведениями Сартра, через творчество которого, как полагает молодой писатель, можно понять классика отечественной литературы, который, впрочем, как и Есенин, трагически погиб. Писатели и смерть – тема любимая. Там где литература, там всегда смерть, ведь смерть, а, по сути, Бог, если уж точным быть, - то, что не подвластно человеческому разуму, - вот оно главное в творчестве любого маститого писателя. Но авторы «Литературной матрицы» говорят о политике, поэтому Александр Пушкин не автор стихов, романов и пьес, а революционер, не сложившийся «декабрист», центральный персонаж подковерных игр и, наконец, трагическая фигура. Людмила Петрушевская влюблена в Пушкина и описывает историю гения однобоко, что верно замечают авторы предисловия к учебнику, предупреждая, что за пересказ очерка Петрушевской в школе можно схлопотать «двойку».

Валерий Попов пишет о Льве Толстом, переиначивая собственный лозунг «Жизнь удалась!» на «Жизнь удалась?» К чему вопрос в названии статьи, автор не утруждается объяснить, возможно, у Попова свои счеты с Толстым, но в учебнике про это ни-ни, скорее Валерий Георгиевич по-доброму хлопает по плечу классика, описывая жизнь «глыбы», не влезая в подробности его произведений. Так проще, не утруждая себе вопросом: был ли выбор у Анны Карениной? Другого бородача, Александра Солженицына, тезка Терехов сокращает до простецкого Солж. «Солжа любить невозможно, - пишет Терехов. – Все равно что любить будильник. Или микроволновку, бампер. Его сочинения невозможно пересказать пред сном, у костра или у экзаменационных дверей». Для молодежи разъясняет: «Солж был покруче для своих времен, чем Криштиан Роналду и Бритни Спирс вместе взятые». Или другая крайность – очерк о Чехове за авторством Аркадия Дгомощенкова. Читателю, чтобы узнать об авторе «Чайки» и «Трех сестер», придется погрузиться в настоящий театр, в постановки, которые были у нас и на Западе, причем тут только литература и Чехов?

Учебник, каким бы он ни был, открывает нам, живущим здесь и сейчас, новое о наших современниках. Ладно поэт Блок, сколько о нем сказано и еще будет сказано – приближаются юбилейные даты, однако поэт Всеволод Емелин, написавший очерк о «коллеге», не тот Емелин, которого привыкли слышать со сцен камерных театров. Пожалуй, Александр Блок, послушав поэзию Емелина, зажав нос, фыркнул, с изяществом приказал бы гнать московского плотника, имеющего смелость заигрывать с рифмами, но, прочтя отзыв о себе, напоил бы чаем с пирожными, приласкал и пожал руку. И это настоящее открытие! Академического тона в повествовании не придерживаются Илья Бояшов и, увы, покойный Дмитрий Горчев. Их очерки, напротив, очень авторские и тем увлекательные, читаются на одном дыхании, и главное, важное, основное, ознакомившись с ними, читатель открывает для себя творчество писателя, а не только, что он ел, пил, где служил и с кем спал, размышляя о революции.

Вообще, забыв о знакомствах с авторами учебника, с холодным сердцем и здравым умом, следует подытожить: мало в «Литературной матрице» хороший текстов, а под «хорошими» я понимаю исключительно полезные для школьника. Не я один, наверное, ознакомившись с книгой, представлял себя учеником, соображал, какую помощь мог бы принести мне учебник и, подумав, очень хорошо подумав, говорю: никакую. Не потому, что в очерках слишком много «я», вся проблема в самой школе. Во всякой средней школе литература всегда была канонична, в рамках определенных идей, об этом, кстати, говорит Сергей Шаргунов, дотошно разобрав «Горе от ума», он не соглашается с классическим представлением о пьесе. Но кому дело до мыслей того же Шаргунова или Рубанова, для которого Шаламов, прежде всего, мужик, в пятую очередь писатель.

«Литературная матрица» - книга хорошая, нужная, и слово «учебник», наверное, появилось, чтобы правительство Санкт-Петербурга выделило финансирование на издание. В школах – вот увидите – книгу запретят, учителя будут колотить детей за чтение «Литературной матрицы» - двухтомника, который нужен всем и одновременно никому.