Главное сегодня

28/03/2024 ВСЕ НОВОСТИ
30.05.14 13:00
| Просмотров: 467 |

Шаргунов VS Магдалена

Магдалена Курапина


Фотографы - Молли Глотт-Родькина, Юлия Сергеева. Визажист - Анна Юрова. Коллаж - Олег Курапин

Здравствуйте! Я – Магдалена, режиссёр и драматург.

Весною 2014 года я имела честь быть в составе Большого Жюри литературной премии «Национальный Бестселлер». Я написала несколько рецензий на тексты-номинанты на премию. После чего в мои личные сообщения в социальных сетях посыпались письма с просьбой продолжить писать статьи. Спасибо, поскольку одной из моих задач как раз и было: заинтересовать современной литературой людей, которые сами не работают в литературной среде. 

В связи с тем, что мы находимся в предвкушении финала премии «Национальный Бестселлер», я бы хотела поговорить о той книге из шорт-листа «Нацбеста – 2014», о которой ещё сказать не успела. Вот она: роман «1993», автор – Сергей Шаргунов.

***

Изучив критику, узнала, что основная и едва ли не единственна претензия к автору романа «1993» - его, автора, возраст. Сергею Шаргунову 34 года, а это значит, что в 93 году прошлого века он являлся ещё даже не подростком, но находился в «переходном возрасте». Тут и кроется претензия, мол, что ж такое серьёзное в этом возрасте он мог осознать и проанализировать…

Я на несколько лет младше Сергея Александровича. На несколько – это, один момент, не на пару и не на тройку лет… В 1993 году Сергей, если бы мы были знакомы, возможно, помог бы мне заучить таблицу умножения. 

И что дальше?

Исходя из логики критиков, я, в силу возраста, должна была не зафиксировать в сознании то ощущение радости, с которым мы с девчонками из двора по воскресеньям ходили «в секту»?

А я помню!

Нас прямо во дворе завербовали в эту секту добрые люди: они дали нам по целому «чупа-чупсу» и даже подарили аудио-кассету, на которой такие же дети, как мы (правда, почему-то, на очень ломанном русском языке) пели песни про свободу и всеобщее счастье.

Песни, правда, мы не оценили, но в секту ходить стали. Не из-за вокального искусства: дело заключалось в том, что в помещении внезапно закрывшегося советского кинотеатра «БАЛКАНЫ» по воскресеньям нам продолжали раздавать «чупа-чупсы» всего лишь за то, что мы смотрели мультики на английском языке…

Или, вы думаете, я не помню, что «чупа-чупсы» были на вес золота? Полагаете, я забыла о том, как мой отец – подполковник ракетных войск – мог купить мне «чупа-чупс» не чаще раза в квартал?.. Но я помню это, и даже знаю, почему не мог: моему отцу – человеку чести – вдруг начали задерживать заработную плату, а чуть позже и вовсе решили не выплачивать… 

Некоторые коллеги отца (преподавателя «Военно-космической академии»), дабы иметь возможность купить своим потомкам жвачек, стали подрабатывать скоморохами на «элитных свадьбах». А мой отец сказал, что не будет, сказал, что это – ниже его достоинства, что не за этим он посвятил свою жизнь советской армии…

Чтобы прокормить семью, которая также включала в себя и моего младшего брата, моя мать – сердобольная и верная женщина - была вынуждена пойти торговать на рынок, отчего на следующую дюжину лет потеряла веру во что-либо и сошла с ума, в буквальном смысле…

В результате моя семья как семья прекратила своё существование.

Вы всё ещё считаете, что я не в состоянии взять и изложить историю отдельно взятой семьи 90-х?..

Вот, пожалуйста: взяла и изложила.

То же сделал и Сергей Шаргунов в романе «1993» - рассказал историю отдельно взятой семьи, живущей в подмосковье.

Муж, жена, дочь, коза, родственники, дом…

Конечно, Сергею это удалось многим лучше, чем мне, и жанром книги «1993» по праву значится - роман. Хочется добавить – «наконец-то», потому как сейчас наблюдается некоторое пренебрежение к литературным жанрам: повесть называют центоном, эссе – рассказами…

Ещё одна удача: у Шаргунова, в отличие от меня, главный герой не является альтер-эго автора.

Чувствуется, как Сергей Шаргунов работал над созданием персонажей, кропотливо вплетая подмеченные детали в текст, добывая материал.

Главные герой «1993» - вообще сантехник (хоть и учёный по призванию), человек дела, не бумагомарак какой-нибудь.
Чем больше размышляю, тем яснее вижу: в романе «1993» нет случайных или надуманных подробностей. Более того, некоторые из них столь уместны, естественны и метафоричны, что невольно задумываешься: может быть, они – инстинктивно вовлечены автором в повествование?

Возможно, он и сам не до конца осознаёт, насколько они являются приметами своего времени?

Ведь изредка случается такая магия: когда ты погрузился в написание текста так, что сам текст оживает и начинает тебе откликаться…

Возвращаясь к главному герою – сантехнику Виктору: то и дело мы застаём его на службе в каком-нибудь подвале. Ходит и ходит он по этим подвалам…

Но, внимание, пройдёт ещё пара лет, и эти подвалы заживут своей новой свободной жизнью: там поселятся подростки-брейкеры, ушедшие от родителей-алкоголиков, оборудуют подвалы так, как того требует свежая мода: граффити, линолеум с помойки для репетиций брейк-данса…

И уже в 2000 году я, повзрослев, напишу об этих подвалах статью для петербургской газеты «Поколение», репортаж с места действия… А пока, в 1993, за состоянием подвалов следит Виктор. В то время как его женщины – жена и дочь – сами того, конечно, не осознавая (это уже потом, многим позже, в 2000-х, появятся прагматичные содержанки и просто «современные женщины») теряют один за другим свои ориентиры.

«Разврати женщин и ты уничтожишь нацию» (Google никак не колется - чья это цитата. Кто сказал?!).

И вот - блестящая метафора Сергея Шаргунова: не прошло и года (простите за идиому), а жену нашего учёного Виктора в обмен на драгоценный кулон уже «танцует» в гостинице «Метрополь» некий человек, который «в метро год не ездил». И которому, конечно, эта супруга сантехника абсолютно безразлична. А она то, дуреха, мечтает: «А может, замуж второй раз? То-то Витю уем. А что, рожу еще ребенка».

Да что там кулон? Какой ещё «чупа-чупс»?.. Когда даже коза Ася, следуя новомодным веяниям, отказывается от комбикорма и требует бананов…

Оружие замедленного действия и массового поражения, запущенное в 90-е, заключается в том, что нас научили стыдиться бедности.

Аристократ, обнищав, остаётся аристократом. Но нам (и, повторюсь, в первую очередь – женщинам!) зачем-то навязали то ложное ощущение, что человеческое достоинство – это пшик и мыльный пузырь тогда, когда ты беден… Навязали - и немедленно предоставили «обновлённые» элиты.

Главы романа не случайно обрамлены прологом и эпилогом, в которых действие происходит уже в наше время.

Внук бесславно погибшего на баррикадах-1993 Виктора яростно пытается понять произошедшее и узнать истинные мотивы деда.

Книга своевременна.

Она даёт понять, что задачи не решены.

Каждая отдельно взятая русская семья пожинает плоды произошедшего в 1993 году до сих пор.

Даже если члены семьи предпочитают об этом не задумываться.

Да, уже выросло то «благополучное» поколение молодых людей, которое на самом деле не может, в силу возраста, помнить события 1993 года.

Однако непричастность каждого живого гражданина Российской Федерации к описанным в романе Сергея Шаргунова событиям – иллюзия.

Пропасть между бедными и богатыми становиться лишь более ощутимой, потому что молодые люди всё меньше верят в то, что усердием, любознательностью и трудолюбием её можно преодолеть. Эту пропасть, наивно полагают они, разве что имеет смысл замаскировать «доступным» автомобилем в кредит или пресловутой «свободой слова» (которая на поверку 99.99% населения оказалась, по сути, ненужной и неприменимой на практике).

Когда юный герой пролога и эпилога романа «1993» поймёт таки ход мысли, действия и веления души своего деда, ему придётся искать решения задач, поставленных перед дедом.

А он – поймёт.

Благодаря роману «1993» Сергея Александровича Шаргунова.

Эта книга – как таблица умножения. И деления.

Но математика давалась в школе мне неважно. Куда лучше давалась биология. Рассказала нам как-то Марья Николаевна про одного упитанного и самодостаточного окуня Люциана, и о том, как поселилась с ним одна особа – Мокрица. Но не та, которую Вы можете встретить в колодце или в дачном душе. Её симбиотическая натура позволила стать ей неотъемлемой спутницей Люциана. Будучи новым органом его и без того гармоничного тела, она жила на всём готовом, не давая ничего взамен, заменив собой полностью его Язык, данный ему природой. Потому, что ценность Слова формируется теми, кто его слышит, и если уничижается, то ими же.

«1993» - бесспорно является романом национального масштаба. Хорошо, если при этом он станет бестселлером.

Спасибо, 
Ваша непокорная Магдалена Курапина.